VIII.6. Исполнение 1.

[all-alice]

Автор: самый кальянистый Кальян
Бета: word. Microsoft Word.
Название: -
Фандом: Burton Alice In Wonderland 2010.
Тип: гет
Рейтинг: R
Размер: миди
Жанр: ангст, драма.
Пейринг, персонажи: Алиса, Валет, Шляпник, Мирана, Чешир
Саммари: VIII.6. Burton Alice in Wonderland. Бравная битва закончилась гибелью Бармаглота и тяжелым ранением Алисы. Капли крови монстра ослепили девушку и изуродовали её внешность. Шляпник отказался от неё. Единственный, кому нужна искалеченная Защитница- заклятый враг. Быть Валетом, ухаживать за слепой Алисой, целовать шрамы на её лице, уверять, что никогда не оставишь.

Алиса завороженно смотрит в небо. По нему проплывают причудливой формы облака. Вокруг шепчутся говорящие деревья. Цветы привычно брезгливо смотрят на неё, поджав губы. Конечно, в старые добрые времена девушки не рядились в латы и не держали мечей. Но времена меняются.
На шахматном поле схлестнулись две армии. Карточные замки рушились, вокруг мельтешили Белые и Красные. Лязг пик, воинственные крики, предсмертные стоны...
Алиса бредёт по Глущобе. Деревья сверкают чёрными дуплами и свистят ветками, рассекающими воздух. Перед глазами летают тучами какие-то мелкие мошки, которых никогда не водилось в Подземье.
Чёрной тучей над шахматной доской кружит Бармаглот, рассекая воздух огромными кожистыми крыльями. Красные и Белые поднимают к небу глаза в суеверном ужасе...
Алисе чудится терпкий запах кальяна, и вдалеке из голубого тумана появляются очертания гриба.
Бравный Воин сжимает в руках Вострый Меч, и сверкающая сталь отражается в глазах огромного чудовища.
Голову с плеч!
- Абсолем?
- Да, Бравный Воин Алиса?
Абсолем выдыхал ей в лицо колечки едкого дыма, и слёзы застилали глаза.
- Всё закончилось?
- Ничто не кончается, Абсолютнейшая Алиса.
- Я победила?
- Это ещё вопрос-с-с...
Последняя буква тянется по-кошачьи шипяще. Абсолем тает в клубах почему-то чёрного дыма.

Неба больше нет. Нет деревьев вокруг. Абсолем больше не говорит загадками. Есть только чернота, давящая на глаза, и тишина вокруг. Алиса пробует шевельнуть руками и чувствует холодную мягкую простынь под пальцами. Алиса убирает чёлку со лба и проводит рукой перед глазами. Алиса ничего не видит. Алиса закрывает глаза, - зачем? - считает до пяти и открывает их снова. Алиса тянется к собственным щекам - кожа чувствует прикосновение холодных и немного влажных пальцев. Щеки, скулы, нос... ресницы и открытые глаза.
- Не трогай, - слышит она чужой голос, мелодичный и женский, и вздрагивает от испуга.
- Мирана? - нерешительно спрашивает Алиса.
- Да, милая. Ты не видишь меня, правда?
Алиса поворачивается на голос. Ничего - ни очертания, ни даже белого пятна, каким обычно казалось ей яркое белое платье Королевы.
Пальцы Мираны прикасаются к её щекам, и Алиса вздрагивает от неожиданности.
- Тише, девочка. Сейчас будет немного щипать.
Но никакие снадобья и мази не помогают. Алиса больше не видит. Она не различает ни света, ни тьмы. Она жадно ловит каждый звук, каждый запах, который приносил с собой тот или иной её посетитель, она просит, чтобы её держали за руку.
Она не находит больше длинных тонких пальцев в ярких шершавых на ощупь напёрстках.
Она всё понимает.

Ночь это была или день, Алиса не знала. Она лежала в своей постели в холодной, неподвижной, застывшей комнате. Ветер не шумел за закрытыми окнами, никто не приходил к ней. Минуты казались бесконечностью. Алиса нащупала пальцами спинку кровати и щёлкнула по ней. Резное дерево отозвалось непривычно громко. Но больше не было тишины, и Алиса выстукивала пальцами ритм какой-то детской песенки, чтобы не сойти с ума. Или было уже поздно?
Алиса засыпала снова, погружаясь в цветные сны. Алиса ловила взглядом каждый лучик солнца, каждый блик, каждую тень, каждую искрящуюся капельку росы на цветах.
Разбудил её неясный шум. Казалось, Белый Замок гудел, словно исполинский колокол. Алиса слышала топот тысячи тяжёлых сапог, звон оконных стёкол и грохот выбиваемых дверей. Шум приближался, и Алиса испуганно шарила руками по кровати и полу около неё, надеясь найти хоть что-то, чем можно защититься, если захватчики ворвутся в её комнату. Хотя это было в любом случае бесполезно. Интересно, её убьют ещё до того, как она заметит, что в комнате кто-то есть?
Нет. Алиса услышала, как в замке повернулся ключ. Один оборот. Два. Три.
Дверь открылась. Алиса от страха вжалась в спинку кровати, пытаясь слиться с белой простынёй. Один шаг. Два. Три.
Убивать её явно не спешили. Сколько времени прошло? Минута? А кажется, целая вечность.
- Я на коленях перед Вами, - услышала Алиса глубокий мужской голос.
- Кто вы?
Голос подводил её. Это не Бравный Воин, это обычная перепуганная девушка.
- Илосовик Стейн, Валет Червей.
В последний раз его голос был совсем другим. Это и голосом трудно было назвать. Тогда он рычал от злости, пытаясь заколоть Красную Королеву.
- Пойдёмте, Алиса. Замок уже подожжён, и Королеве не до спасения своей любимой куклы.
На её плечах - холодные руки, и Алиса вскрикивает от ужаса, сжимаясь в комок. Она отчаянно вырывалась, пока её не встряхнули, как тряпичную куклу.
- Алиса, вы пойдёте со мной. Хотите вы этого или нет.

Валет смотрел на неё, такую.. изменившуюся. Если раньше эта девочка, казалось, излучала храбрость и уверенность, то сейчас она абсолютно беспомощна, беззащитна и до смерти напугана. Гордо выпрямленные плечи в сверкающих латах, гордый взгляд кофейно-карих глаз, румянец отчаянной храбрости на щеках, куда вы исчезли?
Она молчала. Возможно, понимая, что спорить бесполезно.
В комнате запахло дымом - солдаты подожгли тронный зал, располагавшийся всего одной дверью левее, чем комната, в которой сейчас находились Валет и Алиса.
Он ожидал чего угодно: паники, криков о помощи, слёз - но Алиса просто протянула ему руку. И в этот момент Валет так остро ощутил себя хозяином ситуации. Он волен был делать, что ему хочется. Он мог заставить её умолять о спасении, он мог поставить её на колени, он мог требовать унизительных клятв, он мог просто уйти, оставив её в этом аду и заперев дверь. Он мог стоять и наблюдать за ней, за тем, как она ломается, как она будет просить его...
Но он заключает её руку - такую маленькую, холодную, хрупкую, - в свою. А потом, выглянув в заваленный камнями и горящими углями коридор, обхватывает Алису за талию и прижимает к себе, как маленького ребёнка. Меньше всего он ожидал почувствовать тепло обвивающих его рук.
Через несколько минут они были уже на улице. Валет опустил босую Алису на землю, взрытую сотнями пар сапог, и оглянулся на горящий замок. Некогда величественно-белые башни пылали ярко-алым. В огромных окнах, раньше сверкавших на солнце яркими витражами, - чёрные тени солдат.
Белая Королева сидит на троне, смотря на подбирающиеся к подолу пышного платья языки пламени. Белая Королева вытирает слёзы, выступившие от едкого дыма, и снимает корону с головы. Россыпь драгоценных камней на её коленях, языки пламени лижут ноги. Белая Королева закрывает глаза и крепко сжимает корону в руках.
- Вам нужно бежать, Алиса... Нам нужно бежать.
Голос Стейна становится тише и спокойнее. Он усаживает Алису на своего коня и накидывает на плечи чёрный плащ.
Впереди трудный путь, но медлить нельзя. Солдаты, не найдя в догорающем замке отличный трофей, рассвирепеют, а Красная Королева будет вопить от злости, узнав, что Валет исчез. За ними будет погоня.
Дрожащие пальцы зарываются в золу, пыль и каменную крошку. Через мучительно долгие минуты бесплодного поиска они нашаривают холодный металл. Маленький медальон-сердечко. Шляпник подносит пыльный медальон к губам и горячо молится всем богам Подземья. Слёзы текут по его впалым щекам. Он встаёт с колен, снимает свой цилиндр и кладёт его на горстку пепла, любовно разглаживая шёлковые ленты.

Пальцы нашаривают холодную стену. Шершавый камень царапает мягкие подушечки пальцев. Провести вверх - не дотянешься, даже встань ты на цыпочки. Уже вся ладонь, уже обе ладони остервенело шарят по стене, тщетно пытаясь нащупать что-то, кроме издевательски холодного камня. Алиса движется по кругу. По всем кругам. Алиса задыхается. Алиса зажата в угол. В темноту, в холод, в тесную клетку, из которой не выбраться. Алиса скребёт ногтями по этой чёртовой стене, сдирая руки в кровь, Алиса до изнеможения почти вгрызается в этот холодный камень, не обращая внимания на пульсирующую боль в истерзанных пальцах. Алиса колотит по стене кулаками. Алиса дрожит - кто знает, от страха ли, от ярости ли, или вообще от холода, - и слёзы катятся из глаз. Из этих бесполезных, уродливых глаз, которые годны лишь на то, чтобы на лице оставалось хоть что-то человеческое. Теперь вместо бесчувственного камня Алиса мучает собственное лицо. Что ей будет? - Только пара новых шрамов. Терять-то нечего. Её лицо покрыто шрамами, как пальцы Безумного Шляпника покрыты маленькими ранками-ожогами...
Вдалеке надрывно закричала птица Джуб-Джуб, предвещая зарю. Скоро, очень скоро проснётся Валет. Он будет пытать Алису, - несомненно, иначе бы он не крал её из пылающего замка. Он не желал даровать ей милость умереть, превратившись в лёгкий пепел, о нет! Ему нужно было что-то, какая-то тайна, какой-то секрет. Ему нужно было уничтожить её в угоду своей Кровавой Повелительнице, уничтожить с максимальной выгодой, раздавить, втоптать в грязь, отомстить за убийство Бармаглота и за возвращение короны Миране...
Алиса больше не двигается. Только всхлипы вырываются иногда из её груди. Она сидит, прислонившись спиной к холодной стене и подтянув голову к коленям. Пальцы до побеления сжались в кулаки.
Уже через несколько минут за дверью слышатся шаги.
Алиса знает, что это значит. Алиса всё понимает. Но она не может терпеть, страх сдавливает ей горло, и она плачет, как маленькая девочка, прижав руки к лицу и раскачиваясь. Вперёд-назад, вперёд-назад...
Не смазанная дверь открывается с противным скрипом, пробирающим до самого сердца. Тяжёлые сапоги стучат по каменному полу.
Вперёд-назад, вперёд-назад...
Валет бросается к ней и силится отнять её руки от лица, но не может. Алиса дрожит в его руках и смеётся так хрипло, так нервно, так пугающе.
Он трясёт её за плечи, он повторяет её имя, он кричит на неё...
Наконец, ему удаётся разжать Алисины пальцы, вцепившиеся в её лицо. Валет вздрагивает и отшатывается.
Кровь и шрамы. Слёзы, кровь, царапины, синяки и шрамы.
И глаза. Безумные, огромные, покрасневшие от слёз. С мокрыми слипшимися ресницами. Глаза, смотревшие на него, в него, сквозь него. Глаза, видевшие всю гниль в сердце, всю ложь в мыслях. Валет содрогнулся от ужаса.
Но в следующую же секунду он взял себя в руки.
- Алиса... Алиса, вы слышите меня?
От звуков его голоса она вздрагивает.
- Говорите со мной, Алиса. Говорите со мной. Что-нибудь. Что угодно.
Она только открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег.
Валет отвешивает ей звонкую пощёчину, чтобы привести в чувство. Он видит, как безвольно мотнулась в сторону её голова. Он берёт её небрежно, не заботясь, перекидывает через плечо и несёт в другую комнату.
Он опускает её на мягкую кровать - уже осторожно, бережно и почти нежно, - и касается её пылающих щёк мокрым полотенцем. она отшатывается, как будто полотенце обжигает ей кожу.
- Больно? - спрашивает Валет.
Она кивает. Это ещё не слова, но до них уже недалеко. Она сделала шаг навстречу. Она сделала всё, что может.
- Я никогда не оставлю тебя. Никогда, слышишь? - В её лице что-то меняется. - Я буду здесь, рядом с тобой. Если потребуется, я буду твоим персональным кошмаром. Но я буду рядом.
Она открывает рот, и кажется, что сейчас она что-то скажет. Но она молчит, а тёплые приоткрытые губы так близко...
... и так далеко. Теперь, когда в комнате так тихо, что слышно, как стучит сердце девушки, Валет не может даже вдохнуть немного воздуха от этой неожиданно парализующей близости. Затихшая Алиса настороженно слушает, пытаясь угадать причину всего этого, но не слышит ничего, кроме рваного дыхания Валета. Его длинные пальцы ещё не коснулись её щеки, а она, кажется уже чувствует жар. Это странно, но Валет вовсе не собирался причинять ей боли. Он и вправду просто был рядом.
Наконец, Валет ещё несколько раз проводит по её щекам полотенцем, стирая кровь и холодя разгорячённую кожу, и - Алиса понимает это по скрипу кровати, нескольким тяжёлым шагам и стуку захлопнувшейся двери - уходит.
Уходит, оставляя её в одиночестве. После этой минутной недопустимой нежности, будто испугавшись. И Алиса с чуть слышным стоном падает на мягкую постель, руками нашаривает подушку и судорожно обнимает её, вдыхая почти неуловимый и невесомый, ускользающий запах Стейна. Сейчас ей почему-то вспоминается безумное чаепитие: буйство красок, грохот разбивающейся то и дело посуды, аромат крепкого чёрного чая и лесных ягод. И Шляпник, сидящий во главе стола. Как Алиса ни напрягала память, она не могла представить себе его лица. Она отчётливо помнила его нелепый костюм и огромный бант на шее... а дальше внимание перескакивало на шляпу, оставляя вместо лица какое-то белое пятно. Она помнила его пальцы, державшие её маленькие ладони, - чуть шершавые и тёплые. Она помнила его мелодичный голос с неповторимым акцентом. Но лицо или хотя бы глаза начисто стёрлись из памяти.
За такими безрадостными мыслями Алиса незаметно для себя уснула. Белоснежные крылья сна унесли её к тёплому морю и ласковому солнцу; к лесам с тихим шёпотом деревьев и ароматам земляники.
Она не проснулась, когда в дверь вошёл Стейн. Не проснулась она и когда Валет сел на краешек кровати, задумчиво перебирая пальцами Алисины локоны. Но Валет тихонько провёл руками по её плечу - и сон ускользнул, оставив после себя только воспоминания и чуть слышный шум белых крыльев.
- Алиса, проснитесь. Вам нужно подкрепить силы. Мы не сможем оставаться здесь долго, и завтра отправимся в новый путь.
И он слышит тихий голос, ещё более приглушённый подушкой. Но это её голос, её слова, - и значит, она в порядке, значит, опасность миновала.
- Я не голодна.
Алиса так сладко потягивается, что Валет, не сдержавшись, поглаживает её по спине, заставляя вздрогнуть и недоверчиво напрячься.
- Вам нужно поесть, Алиса. Вы должны.
Его голос звучит весьма убедительно, и Алиса садится на кровати. Через несколько минут Валет под руку ведёт её к столу. Стейн заставляет её съесть хоть немного каждого блюда, и Алиса почти не противится. Когда она беспомощно шарит рукой по столу в поисках кусочка хлеба, он своей рукой направляет её маленькую ладошку. Он угощает Алису виноградом с рук, изредка будто случайно касаясь пальцами её губ. Лицо Алисы серьёзно, и Валет не может расценить это просьбой остановиться, принимая потому за молчаливое согласие.

КОНЕЦ!

Позже, когда Валет вновь обрабатывает раны на её лице, Алиса не может не вспоминать чуть дрожащие пальцы Стейна на своих губах. Это были будто два разных человека: тот Стейн, что кормил её, как ручную зверюшку, и этот, уверенными движениями касавшийся её лица. Шрамы не чувствительны к прикосновениям, но почему же её щёки горят? А может... Булатность вновь проснулась в Алисе Кингсли, и она доверчиво потянулась к щеке Стейна. Тот не стал её останавливать. Он спокойно вытерпел лёгкие прикосновения тонких пальцев, изучающе круживших по изуродованной шрамом щеке. Он перенёс и осторожное касание уже двух маленьких ладошек. Только глаза закрыл. Алиса с воистину детским любопытством исследовала лицо своего спасителя единственным доступным для неё способом. В эти секунды Валет был даже рад слепоте девушки. Её пальчики, очертив скулы, замерли у самых губ, ещё не касаясь их. Стейн боялся неловко пошевелиться и спугнуть Алису, но не смог удержаться и не поцеловать тонкие пальцы, скользнувшие по изголодавшимся губам. Он обречённо ждал, что девушка отстранится, но этого не происходило.
Всё ещё не веря в то, что происходит, Валет потянулся к ней. Алиса заворожённо слушала его дыхание у собственных губ. А потом она доверчиво подалась вперёд, к его губам, как маленький слепой котёнок, почуявший молоко. Поцелуй был слишком короткий, слишком наивно-детский, слишком трогательный, слишком неумелый. И Алиса, устыдившись своего порыва, спрятала покрасневшее лицо на плече у Стейна. А тот гладил её по волосам, вместе с локонами перебирая собственные мысли. Это было слишком странно, чтобы быть правдой. Что это было? Благодарность? Нежность? - Он не знал, но умиротворение и дыхание Алисы, согревающее шею, успокаивало.
Всё изменилось в тот же день. Они вновь в дороге, уставшие, продрогшие и обессиленные. Куда бежать, зачем? У Красной Королевы везде есть шпионы, и рано или поздно беглецов всё равно найдут. Думать о том, что тогда будет, совсем не хотелось. Путников насквозь вымочил дождь, и от пронизывающего ветра некуда было спрятаться. Уже в следующем замке, с кротостью ждавшем своего хозяина, чтобы принять и спрятать его, Стейн понял, что Алиса больна. Слишком уж тяжело было её дыхание, слишком горяч был лоб, слишком уж часто она облизывала пересохшие губы. Ничто не могло отвлечь её от бесконечного жара, от этого костра Святой Инквизиции, терзавшего и мучившего даже не тело, но горячее молодое и храброе сердце. Лишь однажды, в грозу, она дрожала от страха и холода, и Стейн целовал её шрамы, иссушал слёзы, шепча успокаивающие слова. Алиса забылась только наутро, когда гроза прекратилась.
Убаюкивая беспомощное тело, которое уже ничто не сможет согреть, Валет размышлял о клятвах, данных в горячечных молитвах, и обещаниях, которых Алиса не слышала, но без слов угадывала. Она верила. Верила, что он не оставит её никогда.
Вино приятно затуманивало мысли, но одно уже никогда не пропадёт из головы Стейна: он обещал последовать за ней, куда бы она ни отправилась. Даже в ад. Даже на костёр.

Над Страной Чудес поднялся ветер, дикий, необузданный, сметавший всё на своём пути. Серые пепелинки разлетались так далеко от уже давно догоревшего замка, что в тех краях, где лёгкие хлопья оседали на ярко-зелёной траве, даже не слышали ни о Валете Червей, ни об Алисе Кингсли, ни о двух королевах, ни о Чеширских котах...
Счастливы ли они? Вместе ли?
Это ещё вопрос-с-с...